Горный хребет Уданшань, простирающийся на 400 км в провинции Хубэй,
занимает особое – первенствующее – место среди всех священных гор Китая.
И хотя свой титул «Величайших гор Поднебесья», центра даосской культуры
они получили во времена правления династии Мин (1368-1644),
первые даосские храмы появились здесь гораздо раньше.
История отшельничества в горах Удан началась две с половиной тысячи лет назад
с приходом сюда одинокого странника по имени Инь Си. Что искал этот человек в совершенно диких, безлюдных,
практически непроходимых местах, какими были горы в те далёкие времена?
Предание рассказывает, что Инь Си, будучи начальником пограничной заставы Ханьгу,
повстречал здесь старца с седой бородой верхом на быке – именно так, согласно давней традиции, принято изображать великого Лао-цзы.
Узнав о том, что Мудрец собирается покинуть этот край и отправиться куда-то на Запад,
Инь Си обратился к нему с просьбой оставить на память текст с изложением его учения.
В ответ Инь Си получил драгоценную рукопись Дао дэ цзин (Книгу о Пути и Благодати) размером в 5000 иероглифических знаков.
То был текст, – повествует легенда, – который коренным образом изменил судьбу самого Инь Си.
Отныне он решает посвятить свою жизнь духовным практикам и поискам бессмертия.
|
|
С древности обретение вечной молодости ассоциировались у китайцев с пребыванием в горах,
о чём красноречиво свидетельствует написание иероглифа «сянь» (бессмертный),
состоящего из двух частей: «человек» и «горы». Инь Си знал о многих священных горах в Поднебесной, куда мог бы отправиться.
Знал он, например, о горах Тайхуа, расположенных на юго-западе от заставы Ханьгу.
Эти горы, называемые сегодня Хуашань, теснейшим образом связаны с именами величайших даосов – магов и отшельников – в истории Китая.
Ещё столетие назад здесь было великое множество даосских святынь – храмов и монастырей…
Однако расположение горного хребта Удан, находящегося в отдалении от политических, экономических, культурных
центров страны того времени, как нельзя лучше подходило для замыслов Инь Си, жаждущего уединения и затворнической жизни.
Туда, в горы Удан, Инь Си и устремился. Его влекла самая высокая точка хребта –
вершина Тяньчжу – «Колонна, подпирающая небо» высотой 1613 м над уровнем моря.
Путь, которым поднимался Инь Си будет назван потомками «Древней божественной дорогой».
Со временем от подножья горы до самой вершины руками древних мастеров будут выложены
более 10 тысяч каменных ступеней, по которым на протяжении многих столетий суждено подниматься паломникам.
Но во времена Инь Си не было ни ступеней, облегчающих путь, ни даже тропы.
Надо ли говорить, насколько тяжело давался подъём на гору человеку, идущему в полном одиночестве,
по крутым отвесным склонам, густым непроходимым зарослям…
То был путь, преодолеть который простому смертному было не под силу.
Позднее, на полпути к вершине древние зодчие построят небольшой храм Чхаутьен (Дворец Утреннего Неба),
служащий как бы границей между земным миром и миром Небожителей.
Если продолжить подъём, ступени приведут сначала к «Первым Небесным Вратам» – каменной арке,
выстроенной в традиционном стиле, затем – «Вторым», «Третьим». Разделённые между собой тысячами ступеней,
они символически отмеряют этапы мистериального восхождения к Небесам – обители Бессмертных.
Первые Небесные Врата
|
Третьи Небесные Врата
|
Где-то у самой вершины Тянчжу, недалеко от того места, где находятся «Третьи Небесные Врата»,
Инь Си нашёл подходящую для себя каменную пещеру. Здесь он и начал свою долгую практику созерцания и духовной алхимии.
Пещера эта, символически отмеченная крохотным святилищем, существует и по сей день,
как свидетельство духовного подвига великого отшельника.
|
Особый микроклимат уданских гор, часто окутываемых густыми испарениями, их насыщенная влагой атмосфера,
богатство растительности не остались незамеченными уже с древних времен.
Протекающая по ущелью река питается неисчислимыми ручьями и водопадами, стекающими со склонов гор;
чистейшая влага сочится прямо из скал, жемчужными нитями свешиваясь с них подобно сверкающей бахроме.
Многочисленные родники, источники, рождённые щедрыми недрами гор, заполняют углубления в камнях,
образуют заводи и водоёмы, манящие своей прохладой.
Всё здесь исполнено особой светлой, животворной энергии, силы. Стоит ли удивляться, поэтому,
что главным божеством здешних мест стал бог воды Сюань-у. В соответствии с учением о пяти стихиях вода, как известно,
связана с Севером. Символическое изображение Сюань-у – черепаху, обвитую змеёй, – можно увидеть именно на
северной стороне погребальных сооружений, найденных в Китае, Корее, Японии.
Нет ничего удивительного и в том, что именно сюда, в горы Удан, где властвует стихия воды,
управляемая богом Сюань-у, многие китайские императоры уже начиная с династии Тан (VII-X вв.)
в трудные засушливые годы отправляли своих сановников с просьбой о дожде.
Молитвы даосских монахов, судя по фактам, изложенных в историческим хроникам, часто бывали услышаны,
и это, в свою очередь, повышало статус горы, её авторитет в глазах императорского двора.
Облик, так же как и сфера влияния Сюань-у со временем менялись, наполнялись новым смыслом.
Уже во эпоху династии Сун иероглифический знак «Сюань» был запрещён в наименовании кого-либо, кроме императора,
ибо входил в личное имя основателя сунской империи Чжао Сюань-лана, и, как следствие,
в 1008 году повелителя Северных стихий стали называть Чжэнь-у, что означает «Настоящий Воин».
Именно в таком виде – в облике могучего Воина в золотых доспехах, с мечом он представлен
в одном из древнейших монастырей на горе Удан – Храме Пурпурных Облаков (Цзысяо).
Строительство последнего началось 700 лет назад, в период правления императора Сюаньхэ династии Сун.
Превышающая человеческий рост в 28 раз, гигантская статуя Чжэнь-у и сегодня поражает своими масштабами:
она словно бы соразмерна той силе веры в божественную защиту, которая присутствовала у людей того времени.
Дворцовый комплекс состоит из нескольких строений и спроектирован так, чтобы с высоты
его вид напоминал прямую линию. Это должно было, по замыслу архитекторов, внушать мысль о том,
что верховная власть и есть та самая центральная ось, которая управляет миром.
Уже в сунское время весь дворцовый ансамбль становится главным императорским храмом,
где проводятся богослужебные ритуалы во имя мира и благополучия страны.
А если вспомнить, что военная угроза со стороны северных национальных меньшинств
(сначала царство Ляо, затем – Западное Ся) была совершенно реальной, то становится понятным,
насколько сильно сунская империя нуждалась в божественном Покровителе.
И к кому, как не к Чжэнь-у – Великому Воину, богу Войны, Владыке Северного Неба нужно обращаться за помощью и защитой.
|
|
|
|
В период правления династии Юань (1279-1368) культ Чжэнь-у достиг своего апогея,
а горы Удан стали прочно ассоциироваться с земной обителью бога. Именно к этому времени относится
строительство храма, который даже сегодня воспринимается как подлинное чудо…
Храм Наньян («Южная Скала») – один из красивейших и древнейших на горе Удан.
Создание великолепного храмового ансамбля на совершенно отвесной скале на огромной высоте
до сих пор вызывает недоумение: как, каким образом в далёком XIV столетии стало возможным
строительство столь изысканного сооружения в тяжелейших условиях высоко в горах.
Летописи донесли до нас имя человека, ответственного за строительство храма – Чжан Шоучин.
То был первый даосский монах на горе Удан удостоившийся с лёгкой руки императора Жэньцзуна высочайшего
титула «святого человека» – очевидное свидетельство его огромных заслуг. Однако зная, с какими невероятными
трудностями ему придётся столкнуться при строительстве храма, даже и этот титул покажется не слишком высоким.
Выполняя последнюю волю своего учителя, совсем ещё молодой монах не предполагал, что на выполнение
заветной мечты его наставника уйдёт почти вся его жизнь: строительство храма продолжалось без малого 27 лет.
Чжан Шоучин взялся за решение этой сложнейшей задачи, будучи совершенно один: без средств, материальной поддержки,
учеников, помощников. Однако чистота души, намерений, упорство и бескорыстие оказали молодому даосу лучшую поддержку,
и со временем пришло всё: и помощь влиятельных монахов, и покровительство самого императорского двора,
и человеческие ресурсы, необходимые для строительства. В 1285 году, в день, который считался Днём Рождения бога Сюань-у,
Чжан Шоучин устроил торжественную церемонию закладки фундамента.
Был сделан первый шаг к осуществлению проекта, который другим казался невозможным.
После завершения строительства храм был наречён «Небесным Раем Сюань-у», или «Храмом Долголетия»:
отныне на протяжении многих столетий императоры молились здесь о даровании им счастья, благополучия, здоровья.
Горы Удан – неиссякаемая сокровищница лечебных трав. Даосские монахи с уданских гор воспринимались
как лучшие целители, лекари, к услугам которых неоднократно прибегали императоры,
озабоченные поисками эликсира бессмертия. Молитвы даосских монахов считались чудодейственными;
более того, многие из них владели секретами вызова грома и дождя.
К последним, в частности, принадлежал и Чжан Шоучин, не однажды на протяжении своей жизни успешно вызывавший
своими молитвами дожди во время засухи. Хорошо было известно и о целебной силе уданских источников.
Практически при каждом храме были вырыты колодцы, об удивительных качествах воды которых сложено немало легенд.
Свой колодец есть и у храма Наньян. Наименование его – «Источник Сладчайшей Воды» связан с сладковатым вкусом
живительной влаги, которая, как считается, стекает с самих Небес. Напитанная энергиями луны и солнца,
вобравшая в себя сущностные элементы Неба и Земли, вода эта обладает ярко выраженными целительными свойствами.
Если пить её часто, то можно избавиться от любых недугов, продлить жизнь и стать Бессмертным.
Чжэнь-у, по преданию, во время своих долгих медитаций на горе Удан ничего не ел и пил исключительно эту воду.
Даосы почитают её как священную; паломники же, приходя сюда, стараются набрать её для своих близких, живущих в долине.
Ранними утрами даосские монахи храма Наньян возжиганием курений совершают обряд
поклонения богам Уданшань. Только вот в давние времена этот обряд совершался иначе.
От стены храма, расположенного на отвесной скале, метра на два отходит «шея» резного каменного дракона,
на голове которого установлена курильница. Чтобы зажечь курительные палочки, нужно было отважиться
пройти на огромной высоте над пропастью по достаточно узкому перешейку – шее дракона.
По некоторым источникам, монахи делали это, закрыв глаза. Надо ли говорить, насколько опасен был этот обряд,
называемый «возжиганием курений на голове дракона». Многие даосские монахи, так и не доходя до курильницы,
теряли равновесие, срывались в пропасть и погибали. Едва ли бог Сюанъ-у нуждался в подобных жертвах,
а потому во времена минской династии обряд этот волей императора был запрещён.
Однако даже сегодня можно порой увидеть дымящиеся курения на выступающей над пропастью голове дракона.
В Китае достаточно часто приходится встречаться с любопытным феноменом «очеловечивания»
божеств, со стремлением приблизить их к людям, сделать доступнее. В отличие от Древней Греции, где
герои становились богами, пребывающими на недосягаемом для простых смертных Олимпе, в Китае
наблюдается, скорее, обратная ситуация: если божество не обладало прежде человеческим обликом, его
следовало придумать, «дорисовать» до более доступного для человеческого сознания формата.
А потому китайские божества часто имеют дату и место рождения, родословную, биографию…
Своя история есть и у Чжэнь-у – её с готовностью расскажут монахи, живущие в монастырях Уданашань.
Согласно одному из даосских преданий, Чжэнь-у родился у императрицы царства Цзинлэго («Стране Чистой
Радости») после того, как мать его проглотила во сне солнечный луч. Мальчик, повзрослев, не пожелал,
однако, наследовать престол отца, и в 15 лет удалился в горы Великого Покоя – Тайхэ, решив посвятить
себя самосовершенствованию. После 42 лет отшельнической жизни и занятий духовной практикой, он достиг
Просветления и получил статус Бессмертного. Волей Нефритового императора, главного божества даосского
пантеона, коему подчинена вся Вселенная, он становится Владыкой и Повелителем Северной стороны Неба.
Горы же Тайхэ, отныне неразрывно связанные именем Защитника Севера считаются его земной обителью и
получают название Уданшань.
|
Создаётся впечатление, что нынешние китайцы и не задаются вопросом: существовал ли на
самом деле такой человек в истории их страны – юный принц Чжэнь-у, отказавшийся от престола ради
усердной духовной практики и достижения Бессмертия. В Китае мы часто встречаемся с тем, что миф и
реальность, легенду и подлинную историю очень трудно, а порой и невозможно отделить друг от друга. В
любом случае, монахи горы Удан ежегодно 3 числа 3 месяца по лунному календарю особыми ритуалами
отмечают День Рождения Чжэнь-у. В честь его родителей выстроены многочисленные храмы, один из которых,
редчайший образец деревянной архитектуры минской эпохи – находится в пределах монастыря Цзысяо.
|
И сегодня в крохотном пещерном храме Жёлтого Дракона, приютившемся на скалистом склоне
горы, можно услышать трогательную колыбельную, исполняемую женщинами-прихожанками в честь юного
принца, спящего в колыбели того самого Жёлтого Дракона, чьим именем назван храм и чьё каменное
изваяние находится рядом с имитацией детской колыбели. Окружив «постель» с «телом» юного принца,
укутанного ярко-жёлтым покрывалом, женщины поют так, словно принц – будущее божество горы Удан – не
мифический персонаж, но вполне реальное живое существо, в божественную силу и помощь которого они
верят со всей искренностью… Только пока он ещё ребёнок, и сам нуждается в заботе и защите, а так же в
том, чтобы его убаюкивали трогательной колыбельной.
|
|
В честь принца на склонах горы Удан был построен дворец с красноречивым названием Фу Чжэн
(«Возвращение на верный путь») – убедительное свидетельство того, насколько непросто давался ему –
юному принцу и пока ещё человеку – путь духовного восхождения и совершенствования. В храме
расскажут, что бывали и минуты слабости, когда юноша уже готов был всё бросить, вернуться во дворец к
жизни, не требующей духовных жертв. Однако, наделённый огромной волей и упорством, Чжэнь-у нашёл в
себе силы, чтобы «вернуться на верный путь». Извилистая, петляющая серпантином дорога внутри
дворцового комплекса, романтично названная «Стеной девяти изгибов реки Хуанхэ», приводит к главному
храму. Отсюда крутая лестница зовёт подняться к «Залу, где наследный принц постигал даосские каноны»,
медитировал и молился. С этого места открывается живописнейшая панорама горных хребтов, вдохновлявшая
молодого человека на духовное подвижничество.
И так ли уж важно, насколько эта история выдумана, если она зовёт к Высшему, к
преодолению тех качеств, которые препятствуют достижению Просветления и обретения Бессмертия.
В любом случае, мы ходим по живописным лабиринтам дворца, занимающим огромную площадь, его храмам,
покрытым зелёной черепицей, извилистым переходам, лестничным проёмам, увлекающим вверх,
и не перестаём удивляться чудесам строительного мастерства древних китайцев,
их умению самым органичным образом вписать изысканные архитектурные строения в горный ландшафт.
|
Идея строительства дворца Фу Чжэн, как впрочем и большинства других храмовых построек на
горе Удан, теснейшим образом связана с именем Чжу Ди – третьим императором династии Мин, правящим с
1403 по 1424 годы под девизом Юнлэ («Вечное счастье»). Будучи средним сыном императора Чжу Юаньчжана,
Чжу Ди, похоже, рассчитывал занять трон после неожиданно ранней смерти своего старшего брата. Однако
на престол взошёл сын последнего Юньвэнь, который с самого начала своего правления проявлял
откровенную враждебность к дядьям. Талантливый генерал, знаток военного искусства, Чжу Ди стал
готовить мятеж, в результате которого захватил трон у племянника. Чтобы оправдать законность своего
права на власть, Чжу Ди заявил, что благословение на управление страной он получил от самого Великого
Воина Чжэнь-у, под покровительством которого он, якобы, находился. В честь своего божественного
Защитника и Покровителя Чжу Ди построил на горе Удан – земной обители Чжэнь-у – множество дворцов,
храмов и монастырей, способствовав тем самым процветанию уданского даосизма.
Как дань величайшего почитания бога Сюань-у, правящего миром с горы Удан, как
олицетворение божественной власти императора, было задумано строительство сооружения, равного которому
не было во всей Поднебесной. В наивысшей точке хребта (1612 м над ур. моря), вершине Тянчжу
(«Небесный Столб») был установлен невероятной красоты 5-метровый Золотой Храм весом в 50 тонн,
обращённый к востоку. Целиком сделанный из позолоченной меди, храм во всех своих деталях – черепичной
крыше, карнизах, дверных проёмах и оконных рамах – имитирует деревянное строение. Известно, что для
строительства храма было использовано больше 3000 металлических конструкций, 360 кг чистого золота, 30
тонн меди. Все части Золотого Храма отливались в Пекине, доставлялись по рекам в район горы, чтобы
затем быть поднятыми на плечах строителей на вершину Небесного Столба. Согласно «Хронике горы Удан»,
более 300 тысяч простых рабочих из местных жителей, солдат, строителей, мастеров были посланы по
приказу императора на строительство дворцово-храмового комплекса. Подняться на вершину Тянчжу нелегко
даже в наши дни, когда до самого верха выложены десятки тысяч каменных ступеней с резными перилами и
прикреплёнными к ним цепями. В те же далёкие времена, о которых идёт речь, люди поднимались по крутым
склонам горы с помощью бамбуковых верёвок. Мы можем лишь догадываться, какими невероятными усилиями
доставался этот подъём людям, гружёным самым разным строительным материалом, в числе которого были
медные и золотые конструкции, огромные каменные блоки... История не сохранила для нас имена этих
тружеников, совершивших поистине величайший подвиг, зато Золотой Храм, заслуженно названный
современными исследователями «чудом в истории мировой архитектуры», сохранился в своём первозданном
виде до наших дней и по праву считается эталоном строительного мастерства своего времени.
Император не ограничился созданием одного только Золотого Храма на вершине горы, решив
возвести целый Небесный город, назвав его Запретным – по аналогии с тем, что строился в это же самое
время в Пекине. Но если в Запретном городе столицы жил настоящий китайский император Чжу Ди, то
Запретный город на горе Удан предназначался для его небесного покровителя –славного воина Чжэн-у, чья
бронзовая статуя и по сей день находится в Золотом Храме. На протяжении уже 600 лет перед ней горит,
не потухая ни на мгновение, огонь, названный императором Канси «магическим». Захватывающая дух
панорама горных хребтов поистине космического масштаба открывается с площадки, на которой выстроен
Золотой Храм. Отсюда, со священной вершины Тянчжу – связующего звена между Небом и Землёй, бог
Северного Неба наблюдает за всем тем, что происходит в мире.
|
Подобно столичному Запретному городу императорский город на горе Удан опоясан каменной
стеной, выполняющей как декоративную, так и защитную функцию. В прежние времена никто из простых
смертных не имел права заходить внутрь Запретного города. Там, за стеной, располагались даосские храмы
и монастыри, в одном из которых хранились и до сих пор хранятся подлинные сокровища китайской духовной
культуры: древние свитки, рукописи, в том числе и один из экземпляров священного текста Дао дэ цзин.
Уже один этот факт наделяет горы Удан особым статусом.
|
Эпоха Мин занимает особое место в развитии даосской культуры на горе Удан: именно на это
время приходится масштабное храмовое строительство. За 14 лет Чжу Ди удалось возвести в общей
сложности 33 архитектурных комплекса. Постройки, расположенные на склонах гор, считались фамильными
храмами минских императоров, а потому пользовались особым покровительством и поддержкой последних.
Уданшань было присвоено звание «Величайшей среди священных гор Китая», «самой прославленной и святой
горой Поднебесной». В эпоху расцвета минской династии на «главной горе даосизма» проживало без малого
50 тысяч монахов. Существовал здесь и свой университет, где глубоко изучались даосские практики,
традиционная китайская медицина, возможности применения целебных трав, коими чрезвычайно богата гора
Удан, уникальные техники по увеличению продолжительности жизни. Судя по уцелевшим до нашего времени
храмовым постройкам, поражающим своей красотой, великолепием, сложностью и изобретательностью
архитектурного замысла, нетрудно представить, насколько богатой и полноценной была даосская культура
на Уданьшань, вполне оправдывающей статус «центра даосской культуры Китая». С тем с большей болью
воспринимается факт практически полного её уничтожения во время «культурной революции» 1966-1976
годов. В результате стараний китайских коммунистов прекрасные дворцовые и храмовые постройки вместе со
всем их содержимым – подлинным сокровищем китайской нации, свидетельством её духовного гения – лежат
по большей части в руинах. В течение десяти лет продолжалось планомерное разрушение того, что с такими
невероятными стараниями и мастерством возводилось древними зодчими. Печальное зрелище заросших травой
развалин являет собой и самый ранний из даосских сооружений, выстроенных на горе Удан – храм Пяти
Драконов, относящийся к эпохе Тан (VII-X вв.). Но разве может заменить реконструкция – какой бы умелой
и тщательной она ни была – подлинное строение, разве может она воссоздать атмосферу того вдохновения,
вибраций подлинного почитания и веры, которые веками наслаивались на стенах древних храмов и
монастырей, предметах культа, изображений почитаемых божеств.
И всё же сегодня, как и прежде, в храмах и монастырях Уданшаня читаются по утрам каноны,
проводятся богослужебные ритуалы, возжигаются благовония в честь бога Чжэнь-у во имя благополучия в
стране, испрашивается долголетие и здоровье в пещере Жёлтого Дракона; как и столетия назад
бесчисленные паломники поднимаются по ступеням Древней Божественной Дороги, проходя тем же путём,
каким шёл когда-то Инь Си в надежде обрести Бессмертие. Так же, как и прежде, практикуется внутренняя
алхимия, так называемая «даосская йога», составляющая и сейчас сущность даосской религиозной практики
и положившая начало чрезвычайно популярной во всём мире «гимнастике» цигун. Почти постоянно, в любую
погоду на площадке перед храмом Пурпурных Облаков можно видеть молодых даосских послушников,
занимающихся боевыми искусствами ушу.
Играет ли роль особый микроклимат горы, её благотворная энергетика, возвращающая людям
бодрость и здоровье, вера ли в милость и всемогущество богов, населяющих эту местность, но только со
всех концов Поднебесной сюда приезжают люди, чтобы на будущий год вернуться вновь в надежде продлить
молодость и вернуть здоровье.